lazy_clown | ку-ку, мой мальчик

с разрешения великолепной

molcha перепечатываю у себя её гениальную телегу о карлсоне.

Если существуют книги, которые нас ненавидят, то в хейт-листе "Карлсона" я буду в первой десятке. Я ни разу не улыбнулась, когда читала его впервые, и перечитывала всего шесть или восемь раз, не больше. Я ни разу не посмотрела из окна на крыши соседних домов, - слишком боялась увидеть там какого-нибудь своего, московского Карлсона. Я всегда думала, что собака - это гораздо, гораздо лучше любого в меру упитанного мужчины в самом расцвете сил. И всегда жалела Малыша, которого можно было подбить на любую глупость, и втереться к нему в доверие, и обмануть, и потребовать чего угодно, а потом сделать вид, что пустяки и дело житейское. Поэтому, когда лет в двадцать я увидела в своем доме человека, который, в точности как большой и толстый Карлсон в давно утерянной мной книжке, похотливо обнимал полупустую банку варенья, я сказала: "Все. Выхожу замуж. Он так похож на Винни-Пуха..."

Ненавижу. Ненавижу плюшки. Не верю карлсоновскому оптимизму. И потом, его мать. Кто-нибудь когда-нибудь слышал про мать Карлсона? Он наверняка ее съел, этот обжора, обмазал вареньем и съел.

Ку-ку, мой шведский мальчик. Через много лет на дневном киносеансе в центре мрачной зимней Москвы я поняла, кто ты, мерзкий толстяк, маленький хам с безудержными сексуальными фантазиями (вспомните хотя бы кресло, летающее в этом порнографическом мультфильме по комнате с Фрекен Бок в объятиях). Твоя нездоровая страсть к моторчикам. Твоя тяга к плачущим дамам. Твоя самоуверенность, граничащая с идиотизмом. Наконец, полное отсутствие чувства юмора. И полное отсутствие матери.

Я знаю, кем ты будешь, когда вырастешь. Бондом. Джеймсом Бондом.

Астрид Линдгрен написала своего Карлсона в 1955. Уже начиналась шпиономания и охота на ведьм, причем ни одна ведьма не была похожа на Пеппи Длинныйчулок. Словосочетание "самая обыкновенная шведская семья" означало всего лишь самую обыкновенную шведскую семью. Ян Флеминг уже два года как написал своего первого Джеймса Бонда, а Шон Коннери уже вовсю улыбался женщинам.

Что заставило сказочницу задуматься о детских годах будущего великого шпиона? Сложно сказать. Вторая часть "Карлсона" будет написана как раз в год выхода фильма "Доктор No" - первого фильма бондианы. Мир не увидит этого совпадения, отвлечется на красивых бондовских девушек в белых купальниках (как Карлсон хотел увидеть, чем занимаются фрекен Бок с дядюшкой Юлиусом!), на всякие шпионские девайсы ("спутник-шпион или нечто другое?"), на ложную многозначительность картонного Бонда. Только Малыш мог бы рассказать, что на
самом деле произошло в Вазастане, чем закончилась эта прекрасная дружба, как выглядел Бонд-подросток. Но Малыш уже ничего не расскажет.

Однако даже на самого хитрого шпиона есть своя Астрид Линдгрен. Чем ей насолила МИ-6? Кем она там работала? А если не там, то где? Этими вопросами пусть занимаются специалисты. Нам же интересно другое: детские годы 007, агента с правом на убийство. Возьмите книжку Линдгрен и попробуйте заменить имя "Карлсон" именем "Джеймс Бонд". Вы все поймете.

"На самолетах и вертолетах летать могут все, а вот Джеймс Бонд умеет летать сам по себе. Стоит ему только нажать кнопку на животе, как у него за спиной тут же начинает работать хитроумный моторчик. С минуту, пока пропеллер не раскрутится как следует, Джеймс Бонд стоит неподвижно, но когда мотор заработает вовсю, он взмывает ввысь и летит, слегка покачиваясь, с таким важным и достойным видом, словно какой-нибудь директор, - конечно, если можно себе представить директора с пропеллером за спиной".

Из этого отрывка очевидно, что еще в детские годы 007 был связан с отделом Кью, поставляющим новые девайсы своим агентам. А это доказывает, что даже в столь юном возрасте Бонд уже состоял на службе МИ-6. Как мог маленький Бонд попасть в Швецию? Вероятно, у него там было какое-то задание. Очевидцы утверждают, что так называемый Карлсон выглядел старше Малыша и казался "невероятно толстым": скорее всего, это была искусственная полнота, скрывавшая сложные механизмы, позволяющие 007 летать, подглядывать за различными шведскими семьями и передавать информацию Ее величеству Королеве Англии.

"- Как тебя зовут? - спросил Джеймс Бонд.
- Малыш. Хотя по-настоящему меня зовут Сванте Свантесон.
- А меня, как это ни странно, зовут Бонд. Просто Джеймс Бонд, и все.
Привет, Малыш!"

С возрастом формулировка становится более лаконичной: "Бонд, Джеймс Бонд".

"...и тогда я решил, что сегодня у меня день рождения, - сказал Бонд и радостно потрогал пистолетик.
Конечно, Джеймс Бонд тут же захотел испытать свой подарок.
- Проверка! - сказал он. - Сейчас как бабахну, знаешь, как будет весело! А не то я не играю".

Совершенно очевидно, что Бонд - еще, в сущности, ребенок, хотя и называет себя мужчиной. Это потом он вытянется, начнет следить за собой и повсюду ходить в элегантном смокинге - он не сможет забыть подростковых обид, не сможет забыть, что его называли "бочонком", "предметом" и "мальчишкой". Взрослого Бонда уже никто не посмеет назвать "бочонком".

На всю жизнь у Бонда останется самодовольство, скрывающее чудовищные, заработанные в Швеции, комплексы. Всю жизнь агент 007 будет ненавидеть собак и вообще домашних животных (как же, ведь Малыш чуть было не предпочел ему какую-то гладкошерстную таксу). Всю жизнь он будет просить, чтобы его напитки ни в коем случае не размешивали, а только встряхивали - а все
потому, что перед глазами у него будет стоять фрекен Бок, "яростно размешивающая" мясной соус. Невыносимо.

И любовь к музыке останется с ним навсегда. По некоторым его песням можно даже понять, в чем именно состояла задача маленького Дж.Б. в Швеции: "Пока он летал, он тихо мурлыкал себе под нос песенку, и в этой песенке воспевал самого себя и все, что с ним случилось. "Лучший в мире Бонд... хи-ти-ти-хи... стоит десять тысяч крон... И еще он поймал воров и стрелял из пистолета... Какое интересное зеркало... В нем целиком не виден лучший в мире Бонд... Но то, что видно, красиво... хи-ти-ти-хи... И в меру упитанный, да, да... И хороший во всех отношениях..."

Итак, английскому правительству зачем-то понадобились десять тысяч крон, зеркало из дома Свантесонов и обезвреженные Филле и Рулле - международные террористы, в минуту опасности забывающие шведский язык. Все настольно очевидно, что даже скучно.

А вот о дальнейшей судьбе героев Астрид Линдгрен милосердно умолчала. Однажды утром шведская полиция обнаружила ужасную картину: в Стокгольме в результате несчастного случая погибла обычная шведская семья - мама, папа, трое их детей и гладкошерстная такса. Выпали из окна - видимо, во время ежегодной уборки. У младшего сына, Сванте Свантессона, в руках была зажата мясная тефтелька. Такса, судя по характеру повреждений, падала с очень
большой высоты, причем несколько раз.

Примерно в это же время в другом районе Стокгольма был найден труп Юлиуса Иенсена и некоей Фриды Бок. Они отравились мясным соусом, в который был подмешан лисий яд. Полиция провела расследование и выяснила, что Юлиус Иенсен собирался жениться на сестре Фриды, фрекен Хильдур Бок. Но женщину с таким именем найти в Швеции не удалось.

Примерно в это же время в Лондонском аэропорту приземлился небольшой самолет. В списке пассажиров значились Карл Карлсон и Хильдур Бок. Дородная женщина со смешной прической выглядела, как любящая мать, ни на шаг не отпускала от себя маленького толстого подростка, страшно чем-то довольного. Багажа у этой парочки не было. Пассажиры, обгонявшие их, могли услышать странный диалог:

- Ну что, теперь в отпуск, Джеймс?
- Ути, боссе, биссе, бассе, и отдохнем! Я улечу ненадолго, но обязательно вернусь! Только перестань делать вид, что ты моя мамочка.
- Милый, милый, - растроганно пробормотала Манипенни. Мальчик залился счастливым смехом, и по нему пошли титры. За кадром тоскливо завыла Мадонна:

Пусть все кругом
Горит огнем,
А мы с тобой споем.

После очередной серии бондианы, где ты крушил врагов, любил женщин, пил мартини и спасал мир, - я вышла в серую, страшную Москву, шагнула в серую кашу, взглянула в серое небо. Ни на одной из крыш этого города нет и никогда не было тебя. Ку-ку, мой мальчик.

Ненавижу.